Дорога из Тбилиси ( Тифлиса ) через Крестовый 150 лет назад

Я ехал на перекладных из Тифлиса.............

Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, как я въехал в Койшаурскую долину.    Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, что бы успеть до ночи взобраться на Койшаурскую гору, и во все горло распевал песни.

Славное место эта долина.Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы.....а внизу Арагва ...тянется серебряной нитью и сверкает..

Подъехав к подошве Койшаурской горы,мы остановились...я должен был нанять быков, что б втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица, а эта гора имеет около двух верст длины. Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин.Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие стали помогать быкам почти одним криком.За моею тележкою четверка быков тащила другую, как ни в чем не бывала.....это обстоятельство меня удивило....за нею шел хозяин...Мы с вами попутчики ,кажется?............

Скажите ,пожалуйста, отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат шутя, а мою пустую шесть скотов едва подвигают с помощию этих осетин ?

Вы верно недавно на Кавказе?

--С год, - отвечал я .

Он улыбнулся

А что ж?

Да так-с.Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете , они помогают ,что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки -то их понимают.........Ужасные плуты! Любят деньги драть с проезжающих...........

На вершине горы нашли мы снег.Солнце закатилось.....Я велел заменить быков лошадьми...

...............

Штабс - капитан не отвечал ни слова и  указал мне пальцем на высокую гору , поднимавшуюся прямо против нас.

-Что ж это?- спросил я.

-Гуд-гора.

-Ну так что ж?

-Посмотрите как курится.  .........

Уж мы различали почтовую станцию, кровли окружающих ее саклей.......когда пахнул сырой , холодный ветер, ущелье загудело....Едва успел я накинуть бурку, как повалил снег.

Нам придется здесь ночевать ,- сказал он с досадою :-- в такую метель через горы не переедешь.

Что ? Были ль обвалы на Крестовой?- спросил он извозчика.Не было, господин,- отвечал осетин-извозчик: --а висит много, много.

1840г  Белла. М Ю Лермонтов.

СПОР

Как-то раз перед толпою
    Соплеменных гор
У Казбека с Шат-горою*
    Был великий спор.
Берегись! — сказал Казбеку
    Седовласый Шат, —
Покорился человеку
    Ты недаром, брат!
Он настроит дымных келий
    По уступам гор;
В глубине твоих ущелий
    Загремит топор;
И железная лопата
    В каменную грудь,
Добывая медь и злато,
    Врежет страшный путь.
Уж проходят караваны
    Через те скалы́,
Где носились лишь туманы
    Да цари-орлы.
Люди хитры! Хоть и труден
    Первый был скачок,
Берегися! многолюден
    И могуч Восток!»

— Не боюся я Востока! —
    Отвечал Казбек, —
Род людской там спит глубоко
    Уж девятый век.
Посмотри: в тени чинары
    Пену сладких вин
На узорные шальвары
    Сонный льет грузин;
И склонясь в дыму кальяна
    На цветной диван,
У жемчужного фонтана
    Дремлет Тегеран.
Вот — у ног Ерусалима,
    Богом сожжена,
Безглагольна, недвижима
    Мертвая страна;
Дальше, вечно чуждый тени,
    Моет желтый Нил
Раскаленные ступени
    Царственных могил.
Бедуин забыл наезды
    Для цветных шатров
И поет, считая звезды,
    Про дела отцов.
Всё, что здесь доступно оку,
    Спит, покой ценя...
Нет! не дряхлому Востоку
    Покорить меня! —

«Не хвались еще заране! —
    Молвил старый Шат, —
Вот на севере в тумане
    Что-то видно, брат!»

Тайно был Казбек огромный
    Вестью той смущен;

И, смутясь, на север темный
    Взоры кинул он;
И туда в недоуменье
    Смотрит, полный дум:
Видит странное движенье,
    Слышит звон и шум.
От Урала до Дуная,
    До большой реки,
Колыхаясь и сверкая,
    Движутся полки;
Веют белые султаны
   Как степной ковыль;
Мчатся пестрые уланы,
    Подымая пыль;
Боевые батальоны
    Тесно в ряд идут,
Впереди несут знамены,
    В барабаны бьют;
Батареи медным строем
    Скачут и гремят,
И, дымясь, как перед боем,
    Фитили горят.
И испытанный трудами
    Бури боевой,
Их ведет, грозя очами,
    Генерал седой.
Идут все полки могучи,
    Шумны как поток,
Страшно-медленны как тучи,
    Прямо на восток.

И томим зловещей думой,
    Полный черных снов,
Стал считать Казбек угрюмый —
    И не счел врагов.

Грустным взором он окинул
    Племя гор своих,
Шапку* на́ брови надвинул —

    И навек затих.

В. Л. ВЕЛИЧКО, КАВКАЗ 1886-1895

    Грузия начинается с севера подле станции Казбек: там своего рода Запорожье древнего Иверского царства. Монастырь на горе, за Тереком, названия селений, как, например, Степанцминда, или св. Стефан, Сион и т.п., - всё говорит о свете св. Нины, воссиявшем среди этих угрюмых гор. Но с точки зрения этнографически-бытовой, настоящая Грузия начинается южнее, а её дуновение или предчувствие - только с Гудаура. 
     
    За перевалом, позади 
     Сурово-мощные громады, 
    Снега, обвалы, водопады, 
     Туманы, грозы и дожди… 
     Здесь - дуновение отрады! 
     Хоть порубежный Гудаур 
     Ещё задумчив, или хмур, 
     Но очертаньем горных далей 
     Так нежно манит южный склон! 
     И ветерок уж напоён 
     Благоуханием азалий. 
     Узоры мягкие хребтов 
     Лежат застывшею волною, 
     Почти сливаясь с синевою 
     Небес и дымкой облаков. 
     И в сердце смутное волненье: 
     Как будто взвиться чрез мгновенье 
     Волшебный занавес готов 
     Над лучезарною страною 
     Святынь, венчанных стариною, 
     Восторгов, песен и цветов! *) 
     
    Это стихотворение - плод мгновенно вспыхнувшего чувства и потому неполно. Всмотревшись в Грузии поближе в облик природы и людей, нельзя не почуять глубоких следов страдания, и многовекового, и нынешнего. Какой-то рок тяготеет над страной, с виду созданной для блаженства. 
 

как здорово, ЕЩЕ!!!

«Пережил  я  Военно-Грузинскую  дорогу. Это  не  дорога, а  поэзия,
чудный  фантастический  рассказ,  написанный
Демоном  и  посвящённый  Тамаре…»
Антон  Чехов

Открываются виды на даль, столь поразительно красивые, что хочется плакать от восторга. Одним словом, трудно представить себе путешествие, более богатое сильными и приятными впечатлениями…»
П. И. Чайковский

Перед путешественниками открывается вид на Гудаурское лавовое плато. М. Ю. Лермонтов это плато в романе "Герой нашего времени" называет Кайшаурской долиной и так ее описывает: "Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагви, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуёю".


 

Из письма Лермонтова к Раевскому знаем, что он «лазил на снеговую гору (Крестовая) на самый верх, что не совсем легко; оттуда видна половина Грузии как на блюдечке». Это место изображено Лермонтовым на автолитографии и картине (масло).

(я не сумел вставить эту картинку)

С Крестового перевала, в отличие от нынешнего направления (Земомлетского спуска, открытого для движения в 1861 году), дорога шла по отлогому скату в Чертову долину, затем она взбиралась по крутому подъему к Гуд-горе и наконец спускалась к Кайшаурской долине. Возвращаясь из Грузии в декабре 1837 года, Лермонтов ехал через Кайшаурскую долину по крутому подъему прямо к Гуд-горе и Крестовому перевалу. Его впечатления отражены в романе: 

.........в ясные дни с Гуд-горы открывается очаровательный вид на Койшаурскую долину.

Западнее дороги - крутой обрыв Арагвского ущелья, на краю которого Пушкин сочинил

КАВКАЗ ПОДО МНОЮ.ОДИН В ВЫШИНЕ.СТОЮ НАД СНЕГАМИ У КРАЯ СТРЕМНИНЫ.

Крестовая гора и окружающие её прелести упомянуты в поэме современника и подражателя Пушкина Шишкова "Лонской":

Так Лонской, с радостной душой,
Увидел вдруг с горы Крестовой
Луга, цветущие красой,
И небосклон, и воздух новый.
За ним громады вечных льдов,
Снега, и над горами горы;
Пред ним на бархате лугов
Цветы усматривают взоры;
Там рдеют персик и гранат
Вблизи развесистой черешни
И обвевает воздух вешний
Янтарный сладкий виноград.
........... и т.д. и т.д.

А.С.Пушкин, ПУТЕШЕСТВИЕ В АРЗРУМ ВО ВРЕМЯ ПОХОДА 1829 ГОДА (гл.1)

Мы достигли самой вершины горы. Здесь поставлен гранитный крест, старый памятник, обновленный Ермоловым.

Здесь путешественники обыкновенно выходят из экипажей и идут пешком. Недавно проезжал какой-то иностранный консул: он так был слаб, что велел завязать себе глаза; его вели под руки, и когда сняли с него повязку, тогда он стал на колени, благодарил бога и проч., что очень изумило проводников.

Мгновенный переход от грозного Кавказа к миловидной Грузии восхитителен. Воздух юга вдруг начинает повевать на путешественника. С высоты Гут-горы открывается Кайшаурская долина с ее обитаемыми скалами, с ее садами, с ее светлой Арагвой, извивающейся, как серебряная лента, — и все это в уменьшенном виде, на дне трехверстной пропасти, по которой идет опасная дорога.

Мы спускались в долину. Молодой месяц показался на ясном небе. Вечерний воздух был тих и тепел. . . . . . 

Здесь начинается Грузия. Светлые долины, орошаемые веселой Арагвою, сменили мрачные ущелия и грозный Терек. Вместо голых утесов я видел около себя зеленые горы и плодоносные деревья. . . . . . .

М. Ю. Лермонтов «Вид Крестовой горы из ущелья близ Коби» 1837 г. Бумага, автолитография, раскрашенная акварелью. 14,6х22,5.

М. Ю. Лермонтов «Эльбрус при восходе солнца» 1837 г. Холст, масло. 26,2х44,5.

М. Ю. Лермонтов «Военно-грузинская дорога близ Мцхета» (Кавказский вид с саклей) 1837 г. Картон, масло. 36х43,5.

М. Ю. Лермонтов «Тифлис» 1837 г. Холст, масло.

М. Ю. Лермонтов «Крестовая гора» 1837 г.

из книги Ираклия Андроникова о Лермонтовефото того-же места:

Комментарий Ираклия Андроникова к нижеприведенному рисунку: 

Эти места восхитили и вдохновили Лермонтова. Показательно, что над сюжетом «Демона» и «Мцыри» он работал почти всю свою творческую жизнь, но после пребывания в Грузии заново их переработал, придав им законченный художественно-совершенный вид. Перенеся место действия «Демона» на берега Арагви, а «Мцыри» — в Мцхета, используя местные легенды, поэт создал новые редакции с новыми яркими образами.

На обращение к местным легендам в «Демоне» намекает сам автор:

На склоне каменной горы
Над Койшаурскою долиной
Еще стоят до сей поры
Зубцы развалины старинной.
Рассказов, страшных для детей,
О них еще преданья полны...
Как призрак, памятник безмолвный,
Свидетель тех волшебных дней,
Между деревьями чернеет.
Внизу рассыпался аул...

Гуд-Аул «рассыпался» в Гудинском ущелье, в верховьях Арагви. «Если едучи из Владикавказа, — писал П. А. Висковатый, — спускаться с перевала к станции Гудаур, то направо, внизу, над самой Арагвой высится невысокая плоская гора. На ней и теперь еще даже издали заметны две башни и большие камни, остатки развалин замка...

Лермонтов еще застал стены более высокими... По всей Арагве нет другого места, которое подходило бы под описание Лермонтовым замка Гудала». 

М.Ю. Лермонтов «Кавказский вид близ селения Сиони», 1837-1838 гг. Холст, масло.

Ночевала тучка золотая
На груди утёса-великана.

качественный материал на любителя :

http://kmvline.ru/lib/u_14.php

Старая Военно-Грузинская дорога,  прежде шла от Квешеты на Кайшаури и дальше к Крестовой — совсем не так, как сейчас. В 60-х годах прошлого века дорогу по берегу Арагвы продлили до селения Млета, взорвали там могучие скалы и, минуя станцию Кайшаури, проложили удобный зигзагообразный подъем, который сравнивают чаще всего с серпантином. А прежнюю трассу Квешеты — Кайшаури — Крестовая, которая шла на Гуд-гору без всяких зигзагов, поднимая путешественника на протяжении трех верст на высоту целой версты, с тех пор забросили. А между тем по ней-то и ездили прежде. Именно эта часть дороги описана в «Герое нашего времени».
Полностью  с подробностями по ссылке
http://www.e-reading.mobi/chapter.php/1023414/39/Andronikov_-_Ya_hochu_rasskazat_vam.html

Млетский серпантин. В середине кадра - остатки каменной рамы, в которой (как мне говорили) находился портрет российского императора.

цитата: o_gon

Млетский серпантин. В середине кадра - остатки каменной рамы, в которой (как мне говорили) находился портрет российского императора.

поскольку этот участок Военно-грузинской дороги был открыт в 1861 году, надо полагать, что здесь был портрет императора Александра Второго (1855-1881)

цитата: Вячеслав58

Старая Военно-Грузинская дорога,  прежде шла от Квешеты на Кайшаури и дальше к Крестовой — совсем не так, как сейчас. В 60-х годах прошлого века дорогу по берегу Арагвы продлили до селения Млета, взорвали там могучие скалы и, минуя станцию Кайшаури, проложили удобный зигзагообразный подъем, который сравнивают чаще всего с серпантином. А прежнюю трассу Квешеты — Кайшаури — Крестовая, которая шла на Гуд-гору без всяких зигзагов, поднимая путешественника на протяжении трех верст на высоту целой версты, с тех пор забросили. А между тем по ней-то и ездили прежде. Именно эта часть дороги описана в «Герое нашего времени».
Полностью  с подробностями по ссылке
http://www.e-reading.mobi/chapter.php/1023414/39/Andronikov_-_Ya_hochu_rasskazat_vam.html

Подскажите, где выходила эта дорога в районе Гудаури...где то правее Марко Поло получается...

если смотреть снизу вверх.

цитата: валерий

Подскажите, где выходила эта дорога в районе Гудаури...где то правее Марко Поло получается...

если смотреть снизу вверх.

Она начиналась от Квешети ( снимок старой дороги сделан из Квешети). Подымалась на плато (видно над новым серпантином.Фото с хребта Ломиси) и в нынешнем Кумлисцихе попадала в район Гудаури.